Джон Боттом

        1

Джон Боттом славный был портной,
    Его весь Рэстон знал.
Кроил он складно, прочно шил
    И дорого не брал.

        2

В опрятном домике он жил
    С любимою женой
И то иглой, то утюгом
    Работал день деньской.

        3

Заказы Боттому несли
    Порой издалека.
Была привинчена к дверям
    Чугунная рука.

        4

Тук-тук - заказчик постучит,
    Откроет Мэри дверь, -
Бери-ка, Боттом, карандаш,
    Записывай да мерь.

        5

Но раз... Иль это только так
    Почудилось слегка? -
Как будто стукнула сильней
    Чугунная рука.

        6

Проклятье вечное тебе,
    Четырнадцатый год!..
Потом и Боттому пришел,
    Как всем другим, черед.

        7

И с верной Мэри целый день
    Прощался верный Джон
И целый день на домик свой
    Глядел со всех сторон.

        8

И Мэри так ему мила,
    И домик так хорош,
Да что тут делать? Все равно:
    С собой не заберешь.

        9

Взял Боттом карточку жены
    Да прядь ее волос,
И через день на континент
    Его корабль увез.

        10

Сражался храбро Джон, как все,
    Как долг и честь велят,
А в ночь на третье февраля
    Попал в него снаряд.

        11

Осколок грудь ему пробил,
    Он умер в ту же ночь,
И руку правую его
    Снесло снарядом прочь.

        12

Германцы, выбив наших вон,
    Нахлынули в окоп,
И Джона утром унесли
    И положили в гроб.

        13

И руку мертвую нашли
    Оттуда за версту
И положили на груди...
    Одна беда – не ту.

        14

Рука-то плотничья была,
    В мозолях. Бедный Джон!
В такой руке держать иглу
    Никак не смог бы он.

        15

И возмутилася тогда
    Его душа в раю:
"К чему мне плотничья рука?
    Отдайте мне мою!

        16

Я ею двадцать лет кроил
    И на любой фасон!
На ней колечко с бирюзой,
    Я без нее не Джон!

        17

Пускай я грешник и злодей,
    А плотник был святой, –
Но невозможно мне никак
    Лежать с его рукой!"

        18

Так на блаженных высотах
    Всё сокрушался Джон.
Но хором ангельской хвалы
    Был голос заглушен.

        19

А между тем его жене
    Полковник написал,
Что Джон сражался как герой
    И без вести пропал.

        20

Два года плакала вдова:
    "О Джон, мой милый Джон!
Мне и могилы не найти,
    Где прах твой погребен!.. "

        21

Ослабли немцы наконец.
    Их били мы как моль.
И вот – Версальский, строгий мир
    Им прописал король.

        22

А к той могиле, где лежал
    Неведомый герой,
Однажды маршалы пришли
    Нарядною толпой.

        23

И вырыт был достойный Джок.
    И в Лондон отвезен,
И под салют, под шум знамен
    В аббатстве погребен.

        24

И сам король за гробом шел,
    И плакал весь народ.
И подивился Джон с небес
    На весь такой почет.

        25

И даже участью своей
    Гордиться стал слегка.
Одно печалило его,
    Одна беда – рука!

        26

Рука-то плотничья была,
    В мозолях... Бедный Джон!
В такой руке держать иглу
    Никак не смог бы он.

        27

И много скорбных матерей
    И много верных жен
К его могиле каждый день
    Ходили на поклон.

        28

И только Мэри нет как нет.
    Проходит круглый год –
В далеком Рэстоне она
    Всё так же слезы льет:

        29

"Покинул Мэри ты свою,
    О Джон, жестокий Джон!
Ах, и могилы не найти,
    Где прах твой погребен!"

        30

Ее соседи в Лондон шлют,
    В аббатство, где один
Лежит безвестный, общий всем
    Отец, и муж, и сын.

        31

Но плачет Мэри: "Не хочу!
    Я Джону лишь верна!
К чему мне общий и ничей?
    Я Джонова жена!"

        32

Всё это видел Джон с небес
    И возроптал опять.
И пред апостолом Петром
    Решился он предстать.

        33

И так сказал: "Апостол Петр,
    Слыхал я стороной,
Что сходят мертвые к живым
    Полночною порой.

        34

Так приоткрой свои врага,
    Дай мне хоть как-нибудь
Явиться призраком к жене
    И только ей шепнуть,

        35

Что это я, что это я,
    Не кто-нибудь, а Джон
Под безымянною плитой
    В аббатстве погребен.

        36

Что это я, что это я
    Лежу в гробу глухом –
Со мной постылая рука,
    Земля во рту моем".

        37

Ключи встряхнул апостол Петр
    И строго молвил так:
"То – души грешные. Тебе ж –
    Никак нельзя, никак".

        38

И молча, с дикою тоской
    Пошел Джон Боттом прочь,
И всё томится он с тех пор,
    И рай ему невмочь.

        39

В селенье света дух его
    Суров и омрачен,
И на торжественный свой гроб
    Смотреть не хочет он.

1926